«Страны-изгои»: преимущества и недостатки сотрудничества. Белорусский опыт.

Несмотря на то, что во внешней политике Республики Беларусь заявлены всестороннее развитие равных отношений со всеми государствами мира, специалисты отмечают активизацию сотрудничества республики со странами, причисляемыми к «неблагонадежным», «поддерживающим терроризм» или так называемым «странам-изгоям» – Ливией (до официального снятия санкций СБ ООН), Ираком, Северной Кореей, а также неоднозначно воспринимаемыми Сирией и Ираном. Официальные лица заявляют о «дипломатическом прорыве», заявляют о выходе из международной изоляции, подчеркивают экономические выгоды, которые страна получает от подобного взаимодействия, а оппозиционные СМИ указывают на дальнейшее дистанцирование Беларуси от демократического сообщества[1]. Обе стороны рассматривают вопрос с разных ракурсов: дружба с «изгоями» отвечает экономическим интересам промышленности республики, обеспечивая сбыт продукции и приток реальных денег на экспортно-ориентированные предприятия и, таким образом, белорусское правительство достигает одной из важнейших задач   - обеспечение функционирования предприятий страны; тем не менее, очевидно, что, развивая отношения со «странами-изгоями», нельзя достичь формирования положительного имиджа Беларуси на международной арене, на что, в свою очередь, делает акцент белорусская оппозиция.  Обе позиции не являются взаимоисключающими, но проблема требует рассмотрения в комплексе.

Несмотря на стабильность, которая наблюдается в политической жизни республики в последние годы, направление развития Беларуси вызывает значительную критику западного сообщества. В число аспектов, попавших в поле критики западных экспертов, можно смело включать поддержание отношений республики со «странами-изгоями».

Каким образом мировое сообщество определяет «изгоев»? В основном, на основе «черного списка» стран, поддерживающих терроризм, который озвучивает Госдепартамент США. Определяются страны, которые не живут по демократическим принципам, не соблюдают нормы международного права или поддерживают террористические группировки, являясь угрозой мировому порядку. Все это можно было бы считать критерием, если бы  в процессе отсутствовал бы фактор субъективности.

Внешнеполитические интересы одной страны становятся критерием для определения «изгоя» из мирового сообщества. Неудивительно, что не все страны придерживаются такой же политики США в отношении «изгоя». Пример тому, ситуация вокруг Ирана. В свое время, Франция не последовала примеру США в области ограничения сотрудничества с Исламской Республикой Иран, и продолжает взаимодействие с Ираном, также как и, например, Россия.

Само понятие «демократические принципы развития» применяется довольно избирательно. Одни страны, по мнению американского истеблишмента, осуществляет демократические преобразования, несмотря на проблемы с правами человека, например Афганистан или Туркменистан, а Сирия или Иран, например, не следуют демократическим путем развития.

Действительно, у последних, отсутствует политическая система подобная системе, присущей западному государству. Но возникает сомнение в том, существует ли она в «благонадежных» восточных странах?

Следует признать, что, несмотря на глобализацию, которая со свойственной ей некоторой унификацией оценок процессов и универсализацией их понимания, западные критерии не применимы к политическим системам восточных стран, хотя бы в силу того, что демократические институты, в  западном понимании, не имеют там давней традиции существования.

Восток – даже в эпоху глобализации остается особым миром, со своей психологией, мировосприятием и жизненным циклом.

Несомненно, западная и восточная цивилизация - разные, но это не означает отсутствие возможных точек соприкосновения между ними. Проблема, видимо, в отсутствии стремления к поиску компромисса и признанию своеобразия развития различных цивилизаций. Для транснациональных корпораций нет необходимости в точках соприкосновения, в признании цивилизационных различий, но существует экономический интерес, который и определяет тот или иной тип отношения к арабскому миру или к странам третьего мира.

Отсутствие гибкости в подходах и понимании приводит к отрицанию всего того положительного, что было выработано в рамках западной цивилизации, и обвинениям в неоколониализме.

Мир развивается неоднородно, в результате чего разные регионы находятся на разных исторических стадиях развития. От отстающих требуют пройти за 10-20 лет этап цивилизационного развития, занимавший ранее столетие. При этом успешных совершенно не интересует ущерб, вызываемый подобным форсированным развитием. Неудивительно, что некоторые отстающие страны настаивают на собственном пути развития и, таким образом, не вписываются в разработанные схемы. Воздействовать на такого «отщепенца» можно с помощью различных средств, в том числе и используя понятие изгой.

Убедив мировое сообщество в опасности, исходящей от «страны-изгоя», можно использовать любые методы воздействия на страну с неприемлемой линией поведения. Это напоминает времена «великой цивилизационной миссии белого человека на Востоке».

Например, Сирия попала в кандидаты в «изгои» за поддержку палестинского движения, продажу иракской нефти в обход санкций ООН и отсутствие демократических преобразований в стране.  Если нарушение санкций ООН действительно является серьезным проступком, тогда соответствующие меры должны приниматься в отношении и других стран, совершающих неправомерные действия. Иордания и Турция также подозревались в незаконной торговле иракской нефтью, но санкции в отношении этих государств вряд ли будут введены, так как они является партнерами США в регионе. Что касается палестинской проблемы, то здесь стороны являются  заинтересованными лицами, чтобы можно было говорить об объективной оценке. 

Но проблема даже не во внутренней или внешней политике Сирии, Ирана или Судана, которые отвечают или не отвечают интересам их собственного народа или иного государства. Сложность в навязывании своего видения процессов мировому сообществу. Примером может служить ситуация с Ливией. В течение 80-90-х Ливия была «лидером всех террористов», государством, которое оказывало помощь экстремистским течениям всего мира. Отношения западных стран с этим нефтедобывающим государством были заморожены практически до середины 90-х. Казалось, что справедливость восторжествовала и даже значительные нефтяные запасы не помогли избежать наказания виде санкции СБ ООН. Но уже в 90-е европейские страны и США искали удобный случай восстановить отношения с этим государством, при этом, не потеряв свое лицо. Признание ответственности за взрывы самолетов и согласие ливийского лидера выплатить компенсации, по сути, означало примирение с западными государствами. Но еще до этого официального шага европейские государства, примерно с середины 90-х, постепенно возобновили сотрудничество с этой страной, заняв в отношении Ливии прагматичную позицию. Можно ли считать, что характер власти М. Каддафи изменился за годы санкций? Или что в Ливии происходят трансформационные процессы? Нет, но экономические интересы требовали восстановления отношений, и внешняя политика обеспечила реализацию этих интересов.  

США, как действующая сверхдержава, определили для себя наличие «стран-изгоев» –  Судана, Северной Кореи и иных, но, помимо этого, они стремятся  воздействовать на политику других государств мира в отношении так называемых «изгоев», тем самым, ущемляя право каждой страны на проведение самостоятельной политики.

В значительной степени Беларусь испытывает подобное давление. И хотя критика развития сотрудничества республики с одиозными режимами  никогда не звучала из уст официальных западных лиц,  косвенное воздействие все же имело место посредством статей публикации ряда статей в западных и белорусских изданиях.  Целесообразность сотрудничества с Ираком, Ливией, Сирией и другими государствами арабского мира подвергалась критике со стороны оппозиции в Беларуси[2].

Развитие отношений республики со «странами-изгоями» дают повод критикам политики Беларуси подчеркнуть «недемократичный характер белорусской власти», потому что демократическое государство не может поддерживать отношения с государством, поддерживающим терроризм[3]. Можно было бы не обращать внимание на подобную реакцию, что собственно белорусское руководство и делает, но все же нельзя игнорировать тот факт, что тесные контакты с «изгоями» мирового сообщества могут привести к тому, что Беларусь сама  окажется в числе  таких стран.

Таким образом, можно сделать вывод, что развитие тесных отношений со «странами-изгоями» неблагоприятно для Беларуси: это дает значительный повод для критики ее политики и не способствует формированию положительного имиджа на международной арене. Результатом подобной политики может стать не только усиление критики, но ряд жестких мер со стороны западного сообщества. 

Однако развитие сотрудничества республики с «неблагонадежными» государствами оказалось экономически оправданным шагом. Выход белорусских товаров весьма ограничен на европейский рынок, и, Беларусь сейчас  не так свободна в выборе своих партнеров, как этого хотелось бы. Объективно, республика сотрудничает с теми, кто готов сотрудничать с ней.

Эта прагматичная позиция характерна не только для белорусского руководства. В соответствии со своими национальными интересами Франция продолжает развитие отношений с Сирией, несмотря на постоянную критику этого сотрудничества со стороны США. Неоднократно Франция выступала защитником Сирии перед демократическим сообществом. В отношениях с Ливией, которую обвиняли в связях с террористическими группировками, европейцы также проявили прагматизм: еще до снятия санкций Совета Безопасности ООН итальянские, немецкие и испанские бизнесмены и компании вернулись в Ливию и приступили к реализации ряда новых проектов[4]. Зачем демократическим странам связывать себя с «неблагонадежными» странами? Ответ все тот же – экономические интересы. В этих странах практически без конкурентов можно получить выгодные контракты. «Страны-изгои» очень нуждаются в международной поддержке, и поэтому готовы «заплатить» за нее. В этом практическая выгода отношений со «странами-изгоями», и не учитывать ее нельзя.

Кроме того, успешное развитие отношений с другими государствами, помимо западных, весьма выгодно в целях идеологической пропаганды, так как позволяет заявлять об отсутствии изоляции на международной арене, а также возможном «третьем пути», помимо дружбы с Западом или с Востоком (имеется в виду с Россией).

И все-таки развитие отношений с «неблагонадежными» странами и их правящими режимами весьма рискованно. Экономически это может оказаться выгодно, но скорее в краткосрочной перспективе. С одиозными лидерами трудно рассчитывать на долгосрочное сотрудничество, а развитие отношений должно преследовать целью установление долгосрочного партнерства.

При сотрудничестве со «странами-изгоями» возможны два варианта развития отношений, которые весьма показательны для белорусской политики – «ливийский» и «иракский». «Ливийский» вариант заключается в том, что как только лидер этого государства наладил отношения с западными странами, Беларусь потеряла прежнее значение для Ливии в качестве «необходимого союзника» на международной арене. Белорусские экспортеры после снятия санкций будут вынуждены вступить в жесткую конкурентную борьбу с европейскими и американскими компаниями, не рассчитывая на преференции со стороны ливийского руководства. В этой ситуации положительным является то, что производители экспортных товаров смогут реально оценивать свой потенциал и, включившись в конкуренцию, внести необходимые коррективы как в стратегию присутствия на рынке, так и в области качества производимой продукции. 

«Иракский» вариант заключается в следующем: накануне войны белорусско-иракские отношения находились на пике своего развития. С Ираком были заключены многомиллионные сделки (по информации МИД к началу 2003 г. подписано контрактов на сумму порядка 300 млн. долларов[5]), поставки по которым не были завершены, ввиду падения режима Саддама Хусейна. Скорее всего, эти сделки никогда не будут осуществлены до конца, потому что новые власти редко сотрудничают с партнерами прежнего режима. Поэтому при сотрудничестве с лидером другой страны необходимо быть уверенным, если не в устойчивости власти этого лидера, то, хотя бы, в преемственности его политики последующим  главой государства.

В развитии отношений с «неблагонадежными» странами существуют как преимущества, так и отрицательные моменты. В каждом конкретном случае необходим анализ этих составляющих, который позволит определить как степень ущерба, наносимого имиджу государства, сотрудничающему с «изгоем», так и экономические, а иногда и политические выгоды, получаемые при развитии отношений с подобными государствами. Дружбу с «изгоем» (а по большей части это экономически выгодные отношения)  без оглядки на мировое сообщество может позволить себе только сильное государство, любое другое столкнется со значительной критикой и противодействием со стороны сильных государств, интересы которых будут затронуты в этой ситуации.